В прошлый вторник на сайте Минфина появилась очередная версия проекта новой редакции Закона «Об аудиторской деятельности». На ее обсуждение отведено немного времени — до 2 мая. Сегодня своим мнением с читателями «ЭГ» делятся члены Методического совета по аудиту при Минфине РБ и Координационного совета по сближению законодательства Беларуси с МСФО Павел ЛАЩЕНКО, управляющий партнер ИООО Ernst & Young и Александр ШКОДИН, управляющий партнер BDO.
— Господа, почему понадобилось изменять законодательство в сфере аудита?
Александр Шкодин (А.Ш.):
Изменения, происходящие в белорусской экономике, требуют соответствующих перемен в аудите. Еще недавно от него ждали в основном проверки правильности исчисления и уплаты налогов, чтобы лучше подготовиться к визиту налоговиков. Теперь же налоговое законодательство совершенствуется, государственный контроль смягчается, широкое распространение получила упрощенная система налогообложения. С другой стороны, увеличилась потребность бизнеса, прежде всего крупного, в подтверждении достоверности финансовой отчетности, разнообразных консалтинговых услугах по сопровождению инвестпроектов. Новые вызовы заставляют аудиторов менять привычные представления о своей профессии, а законодателей — устанавливать иные правовые рамки.
Павел Лащенко (П.Л.): Я бы выделил здесь еще два момента. Во-первых, это потребность бизнеса в аудите отчетности по МСФО, что отражено в проекте. Многие аудиторы начали знакомиться с Международными стандартами аудита (МСА) и сознавать необходимость полного приведения в соответствие с ними отечественных правил. К сожалению, в этом аспекте попытка пока не слишком удачна.
Во-вторых, необходимо усовершенствовать регулирование аудита. После ликвидации Аудиторской палаты эти функции были возложены на Минфин. Некоторое время там шла интенсивная работа, в т.ч. по созданию правил аудиторской деятельности. Однако контролировать их исполнение и качество аудита государству оказалось не под силу. Понадобилось искать новые пути.
— А в чем, собственно, заключается качество аудита, и как его контролировать?
П.Л.: В крупнейших международных компаниях качество предписано самим регламентом работы. Имеется многоступенчатый контроль работы всех исполнителей — от ассистентов до руководителей проекта.
Партнер, подписывающий заключение, отвечает за соблюдение методологии в целом и соблюдение всех МСА и внутренних стандартов, которые порой даже жестче. Это является гарантией качества проверки. Соблюдение отечественных правил тоже может обеспечить такой результат — если они соблюдаются. Но в Беларуси до сих пор аудит часто проводится фирмами, где всего 3 аудитора, а то и индивидуальными предпринимателями, у которых внутреннего контроля нет вообще, поскольку они работают в одиночку.
— Если государство не обеспечивает внешний контроль качества, может, его передать аудиторским общественным объединениям, как это делается за рубежом?
А.Ш.: Звучит хорошо. Но кто конкретно будет контролировать? Для этого нужны люди, обладающие высокой квалификацией, доверием других аудиторов. Это очень сложный механизм, исключающий любую предвзятость и некомпетентность. Его создание потребует очень много времени и средств — ведь за такую работу нужно платить.
П.Л.: К сожалению, сегодня попросту некому передать такие функции. В ныне существующих общественных объединениях нет специалистов, знающих МСФО и МСА, английский язык, чтобы читать в оригинале эти стандарты и документы международных объединений, таких как IFAC. Поэтому в Беларуси еще только предстоит создать структуры, соответствующие этим требованиям. Иначе все сведется лишь к попыткам ценовых сговоров и лоббирования чьих-то личных корыстных интересов.
— Одно из новшеств проекта — включение в число существенных условий договора оказания аудиторских услуг расчета их объема и стоимости, а также подходов к определению уровня существенности. Поможет ли это установлению разумных цен и повышению качества аудита?
А.Ш. Нет. Чтобы проверить предприятие, предварительно изучается его структура, особенности деятельности и множество других факторов, от которых зависит набор аудиторских процедур, объем выборки, уровни существенности (которые могут быть разными для отдельных статей отчетности) и т.п. Разумеется, заказчик может попросить обратить внимание на отдельные аспекты, что увеличивает объем работ и соответственно их стоимость.
Поскольку расчет тарифа был до недавнего времени жестко ограничен составом затрат, а рентабельность при обязательном аудите — 30%, то главным инструментом манипулирования ценой оставалась трудоемкость. Умножая ее на тариф, определялась цена, которую «обосновывали» максимальным повышением сомножителей. Но теперь во исполнение Директивы № 4 отменено обязательное составление экономического обоснования уровня применяемых цен (тарифов), а Инструкция о порядке формирования цен и тарифов на аудиторские услуги утратила силу. И вдруг в проекте появляются требования, прямо противоречащие Директиве № 4 и заодно базовым принципам аудита. Это очень странно.
Замечу, что согласно п.6 Правила аудиторской деятельности «Планирование аудита», утв. постановлением Минфина от 4.08.2000 № 81, вопросы планирования могут быть обсуждены с руководством аудируемого лица и (или) другими заказчиками аудита. Как правило, обсуждения требуют вопросы общей стратегии аудита и сроков его проведения. Но обсуждение и согласование — вещи очень разные. Поэтому в данном правиле оговаривается, что аудиторская организация не должна раскрывать аудируемому лицу детального содержания плана аудита, т.к. из-за чрезмерной предсказуемости аудиторских процедур появляется вероятность снижения эффективности аудита.
Одно из главных прав аудитора (в т.ч. в Беларуси) — самостоятельно определять формы и методы проведении аудита. И попытка «согласования» объема работ, уровня существенности и т.п. нарушает это право
П.Л.: Если аудитору придется согласовывать с клиентом уровень существенности, делая его предметом торга, он утрачивает свою независимость. Заказчик не должен влиять на методологию аудита, выбирая себе тот уровень существенности, который сочтет нужным. Более того, настаивая на определенном значении этого показателя, он может умышленно сделать в отчетности ряд искажений, которые будут существенными в агрегированном виде и несущественными — в неагрегированном. Поэтому закладывать такие условия в договор и согласовывать их с заказчиками — непрофессионально и прямо противоречит МСА. Это вопрос исключительно суждения аудитора, за который отвечает только он сам. Если такие нормы появятся в законе, «Большой четверке», по-видимому, придется пересмотреть свой портфель заказов в Беларуси.
— Местные конкуренты этому только обрадуются…
П.Л.: Возможно, но их услуги нельзя будет считать аудитом, как его понимают во всем мире. И пользы от них заказчик не получит.
Аудиторы нужны обществу лишь постольку, поскольку оказывают нужные ему услуги, получая за это разумное вознаграждение. Нельзя стремиться получать прибыль любой ценой — если аудиторское заключение не обладает определенной «потребительской ценностью», то никакие расчеты и уверения, что мы потратим столько-то времени, не убедят заказчика в том, что он должен заплатить указанную в договоре «обоснованную» цену.
Особое значение приобретает аудит для предприятий, выходящих на мировые рынки капитала. Одним из обязательных условий для этого является наличие отчетности, составленной и проаудированной по международным стандартам. Помочь тут могут только аудиторские фирмы, которые имеют в штате сертифицированных специалистов по этим стандартам, опыт подобной работы и пользуются доверием зарубежных пользователей. При этом у международных аудиторских компаний процесс планирования, методология работы и цены примерно одинаковы.
— Но ценовой демпинг действительно есть — нередко аудиторы готовы браться за проверку весьма крупных объектов за просто смешные гонорары. Может ли ограничить такую практику введение единой методологии расчета цен, в основе которой будет порядок определения трудоемкости проверки?
А.Ш.: Невозможно навязать единую методику формирования цен для аудиторских компаний, которые отличаются по своим размерам, бюджетам, составу затрат, внутренним правилам работы. Проблема не в порядке расчета цен, а в том, что в стране нет эффективной системы контроля качества, не соблюдаются правила аудиторской деятельности и нет ответственности за их нарушение. Малочисленные фирмы и ИП не в состоянии в полном объеме выполнять эти правила, но государство закрывает на это глаза.
По мере усиления конкуренции (на 1.01.2011 г. в республике насчитывалось 144 аудиторские фирмы и 565 аудиторов — ИП) борьба за заказы в значительной мере ведется ценовыми методами, вплоть до откровенного демпинга. До недавнего времени это устраивало государство и заказчиков, многие из которых хотят лишь, чтобы аудит был проведен дешево, быстро и только в третью очередь — качественно, причем качество воспринимается как отсутствие претензий контролирующих органов за проверенный период. Таким образом, «согласование», скорее всего, приведет к требованию: существенность и трудоемкость снизить до минимума, выборку довести до сплошной. Качество, разумеется, не улучшится. Вряд ли поможет, если аудиторы начнут «единым фронтом» завышать свою трудоемкость и соответственно цены под предлогом единой методологии планирования. По сути, это будет сговором с целью поддержания монопольно высоких цен, что прямо запрещено антимонопольным законодательством. К тому же повышать цены на продукт сомнительного качества и искусственно, административными мерами, поддерживать спрос на него вряд ли получится.
— А какими должны быть потребности заказчика?
П.Л.: Если единственное назначение аудиторского заключения — быть подшитым в папку в инспекции МНС, потому что так предписывает законодательство, то цена ему невелика. Если же этот документ необходим при принятии решения о многомиллионных инвестициях, то стоимость аудита в разы выше.
Банкам и ряду предприятий, имеющим сложную бизнес-структуру и огромные обороты, аудит необходим. Он позволяет собственникам контролировать наемных менеджеров, тем — своих подчиненных, инвесторам — сохранность и эффективность использования своих вложений. Именно поэтому в законе появилось понятие общественно значимых организаций и должны быть установлены особые требования к их аудиту. Но тут важно оценивать достоверность бухгалтерской отчетности, а не только правильность исчисления налогов и заполнения первичных учетных документов, чем, к сожалению, ограничиваются некоторые белорусские аудиторы. В то же время требования правил одинаковы, независимо от того, какое предприятие проверяется.
Разумеется, представление отчетности, составленной по МСФО и аудированной по МСА, — не единственное условие для получения зарубежных инвестиций. Но оно обязательное. И если корпорациям и банкам (как западным, так и российским или китайским), чьи капиталы Беларусь надеется привлечь, не будет предъявляться именно такая финансовая отчетность, составленная по приемлемым для инвестора стандартам и проверенная приемлемым для него аудитором, то на планах привлечения в страну инвестиций можно поставить крест.
Такое доверие завоевывается десятилетиями. Поэтому национальным аудиторским компаниям понадобится немало времени и усилий, чтобы добиться такого же авторитета и на равных конкурировать с международными аудиторскими сетями. Решить эту задачу с помощью каких-то ограничений и протекционизма не получится — они приведут только к ухудшению инвестиционного климата в стране. «Отстаивание интересов» и своей самобытности здесь на самом деле представляет собой угрозу национальной экономике, и без того не избалованной инвестициями.
А.Ш.: Пока потребитель не очень понимает, что ему нужно, законодатель должен ему это подсказать. Аудиторы обеспечивают безопасность инвестиций, показывая, какие риски в каких аспектах (в т.ч. налоговых) имеются на предприятии. Поэтому к ним и предъявляется ряд требований: по численности, страхованию и ответственности. Если установленные требования не выполняются или допускаются ошибки, санкции к аудиторам должны быть достаточно суровыми — пропорционально ущербу, который несет пользователь, введенный в заблуждение неверными выводами, содержащимися в аудиторском заключении. Тогда игнорирование правил, которое сегодня зачастую себе позволяют иные аудиторы, станет слишком опасным занятием.
До недавнего времени государство, а следом и предприятия видели в аудите в основном фискальную функцию. Содержание аудиторского заключения, сданного в МНС, никого там не интересует. Если речь идет о предприятии с оборотом в 600 тыс. евро, то ему аудит вообще не нужен — как правило, его собственник одновременно является директором и сам знает, что и как у него происходит. Других пользователей бухгалтерской отчетности такого предприятия обычно нет. Впрочем, нет зачастую и отчетности — применение УСН освобождает от обязанности ее составления. А подтверждение аудитором достоверности книги учета доходов и расходов совершенно бесполезно и никому не нужно. Разве что тем, кто берет за это деньги. Но малые предприятия с удовольствием избавятся от лишних расходов — потому как в Национальной платформе развития бизнеса, так и в Директиве № 4 запланировано изменить упомянутый критерий до 12 млн. евро. Если бы к этому добавили право относить расходы на инициативный аудит на затраты для целей налогообложения, проблема разрешилась бы в интересах всего общества.
— Что вы все о международных стандартах: МСФО — то, МСА — это… Разве нас кто-то принуждает их внедрять, применять или мы кому-то это обещали?
А.Ш.: Да, есть такие обязательства. Так, соглашения о создании условий на финансовых рынках для обеспечения свободного движения капитала и о торговле услугами и инвестициях в государствах — участниках Единого экономического пространства, заключенные 9.12.2010 г. в Москве, требует от стран, вступающих в ЕЭП, завершения перехода участников финансового рынка сторон на использование МСФО, создания в рамках национального законодательства гармонизированных правил бухучета и осуществления аудиторских проверок, установленных в соответствии с МСФО и МСА. Это международные договоры, ратифицированные Беларусью и вступившие в силу. От исполнения этих требований зависит полноценность участия нашей страны в ЕЭП и Таможенном союзе, конкурентоспособность белорусских предприятий по сравнению с РФ и Казахстаном. Эти страны довольно далеко продвинулись во внедрении МСФО и МСА, определив их статус на своей территории, случаи и правила прямого применения. Законодательство наших партнеров в сфере бухучета и аудита гораздо ближе к этим стандартам, чем наше, широко развернута подготовка специалистов. А главное — никто там уже не пытается увильнуть от необходимости унификации национальных правил учета и аудита с международными.
— Тем не менее некоторые специалисты уверяют, что МСФО и МСА не являются общепринятыми, а потому и приближать наше законодательство к ним не обязательно — надо сохранять свои особенности…
П.Л.: Подобные мнения свидетельствует только о некомпетентности их авторов, которые явно не знакомы с этими стандартами и не пытались их изучить. Если приведение национальных правил учета в соответствие с МСФО и МСА в 130 странах на всех континентах не делает эти стандарты общепринятыми, то можно расслабиться. И остаться при своих «особенностях». Тех самых, которые заставляют бизнесменов недоумевать, почему стоимость того или иного имущества по балансу ничего общего не имеет с его реальной ценой на рынке, а бухгалтеров — ломать голову над тем, в какой момент надо приходовать активы, что делать с фондом переоценки, как распределять прибыль и т.д. Чем сложнее становятся экономические процессы, тем больше возникает подобных вопросов. А ведь ответы на них давно есть в МСФО. Именно поэтому Директива № 4 и ряд правительственных программ предусматривают сближение национального законодательства в сфере бухучета и финансовой отчетности с международными стандартами, формирование общественно значимыми организациями отчетности по МСФО начиная с 2012 г., внесение изменений в законодательство о бухучете организаций независимо от формы собственности и подчиненности в целях применения отдельных положений МСФО. Реализация этих задач требует наличия в стране компетентных специалистов, прежде всего — аудиторов, обладающих соответствующими знаниями и опытом. Поэтому для проверки отчетности, составленной по МСФО, нужны аудиторы, имеющие международно признанные сертификаты.
Если приходит иностранный инвестор, он требует отчетность по МСФО, оценку и аудит по международным стандартам. Эти требования выполняются — иначе денег не будет. Но для «внутреннего потребления» почему-то наши бизнесмены, менеджеры, государство должны довольствоваться той отчетностью и оценками, которые иностранцы не считают достоверными. За что же мы так дискриминируем сами себя? К каким последствиям ведет использование недостоверной экономической информации?
— Предложение увеличить численность штатных аудиторов, в т.ч. имеющих сертификаты по МСФО, тоже вызвало немало возражений. Дескать, это попытка пролоббировать интересы крупных компаний, которые в результате получат наиболее крупные и выгодные заказы…
А.Ш.: Каждый предприниматель старается защитить свой бизнес. Но в аудите есть свои правила, которые надо соблюдать, и нужна команда, способная их выполнять на практике. Так что любая фирма, крупная или мелкая, должна быть в состоянии это сделать. При этом, с одной стороны, законодатель очерчивает минимальные требования к аудиту, а с другой — у заказчика должна быть возможность выбрать аудитора исходя из своих потребностей. Разумеется, крупное предприятие, определяя условия тендера, требует, чтобы соискатели были в состоянии оказать эти услуги.
— Вот иные ваши коллеги обижаются, что условия тендеров составлены заведомо в интересах отдельных аудиторских компаний, которые их постоянно выигрывают…
А.Ш. Это не так. У предприятий всегда разные требования к отбору аудиторов — в зависимости от специфики их размеров, отраслевой принадлежности, финансовых возможностей. Так что навязывать какие-то единые критерии тут не получится. У заказчика должна быть возможность свободно выбирать себе аудиторов исходя из своих потребностей.
— Но чем тогда им заниматься?
А.Ш. Аудитом. Но качественно, строго соблюдая правила аудиторской деятельности, без каких-либо поблажек. А то иные расчеты цен представят, любую трудоемкость нарисуют, а фактически халтурят, ничем не рискуя. Страховка мизерная, собственного имущества — пару ноутбуков и столов. Если закроют — тут же создадут новую фирму и начнут работать как прежде, под другим именем. И это будет продолжаться до тех пор, пока закон позволяет.
— В проекте появился ряд новых понятий: налоговый аудит, аудит, обеспечивающий уверенность, принципы этики. Нужно ли это в законе?
А.Ш. Вопрос в том, будут ли эти принципы соблюдаться. Ведь они останутся лишь красивыми словами, если государство и сами аудиторы не обеспечат надлежащего контроля, а отбор кадров не станет тщательнее и строже.
П.Л. Налоговым аудитом и так сегодня занимается большинство аудиторов, хотя законодательство не требует подтверждать достоверность налоговых деклараций.
Можно только радоваться, если аудиторы прочитают эти принципы, задумаются над их значением и сделают их нормой своей профессиональной жизни. Это серьезно повысит качество аудита.
コメント