В конце мая в Берлине на саммите, организованном Форумом новой экономики (FNE), была принята резолюция «Вернуть доверие людей», претендующая на альтернативу «Вашингтонского консенсуса», который на протяжении 40 лет утверждал приоритеты рыночных догм.
В последние годы эти принципы трещат по всем швам под давлением череды экономических и политических кризисов. Множество исследований свидетельствует о росте неравенства доходов и богатства, причиной которого все чаще называют чрезмерное увлечение рыночной стихией. Недоверие людей во многом вызвано общим ощущением реальной или мнимой утраты контроля над источниками существования и над происходящими в обществе изменениями. Это чувство беспомощности спровоцировано шоками, которые вызывают изменения в технологиях и глобализация, и которые усугубляются изменением климата, искусственным интеллектом, новейшим всплеском инфляции и политикой жёсткой бюджетной экономии, отмечает профессор Дени Родерик.
Чтобы вновь завоевать доверие людей, нужны меры, которые вернут им в веру в способность общества и правительств эффективно реагировать на реальные проблемы, заявляли участники саммита. Нужно сосредоточить политику на создании общего процветания и хороших рабочих мест, принять меры, способные эффективно решать проблему назревающих региональных потрясений, поддерживая новые отрасли и направляя инновационную деятельность на создание богатства для многих.
Участники саммита призвали к планированию глобализации «в более здоровом виде», координации климатической политики и установления национального контроля над ключевыми стратегическими интересами. Фундаментом этих приоритетов является широкое согласие, что неравенство доходов и богатства нужно сокращать.
По итогам форума принята «Берлинская декларация», которую подписали 66 известных ученых-экономистов, в том числе лауреатов Нобелевской премии. Среди них Ангус Дитон, Мариана Маццукато, Оливье Бланшар, Томас Пикетти, Изабелла Вебер, Бранко Миланович и другие. Экономический историк Колумбийского университета Адам Тузе назвал декларацию «замечательной как своим емким согласием по принципам экономической и промышленной политики, так и тем, как они встроены в прочтение политических и геополитических рисков момента».
Согласно Берлинской декларации, есть 2 типа рисков. Это «реальные риски», такие как изменение климата, «невыносимое неравенство» и «крупные мировые конфликты». Другая группа рисков – «опасная популистская политика», вызванная «широко распространенным опытом воспринимаемой потери контроля… вытекающей из глобализации и технологических сдвигов». Эта вторая категория, как утверждается в декларации, вытекает из «десятилетий плохо управляемой глобализации, чрезмерной уверенности в саморегулировании рынков и жесткой экономии, которые подорвали способность правительств эффективно реагировать на такие кризисы».
В "Берлинской декларации" выдвинуты 9 рекомендаций:
• переориентировать политику с поддержания «экономической эффективности превыше всего» на сосредоточение внимания на «общем процветании и обеспечении качественных рабочих мест»;
• разработать промышленную политику... поддерживающую новые отрасли и направляющую инновации на создание богатства для многих»;
• направить промышленную политику от субсидий к инновациям;
разработать более здоровую форму глобализации;
• решить проблему неравенства доходов и благосостояния;
• пересмотреть климатическую политику с учетом ценообразования на выбросы углерода и инвестиций в инфраструктуру;
• поддержать климатический переход в развивающихся странах;
• избегать мер жесткой экономии «при инвестировании в эффективное инновационное государство»;
• сократить рыночную власть на высококонцентрированных рынках.Но ряд других ученых не согласны со стремлением своих коллег окончательно похоронить рыночно-либеральные идеи.
Так, профессор Джеймс Гэлбрайт весьма критически отнесся к призывам своих коллег. По его мнению, критика неолиберализма и красивые лозунги создания богатство «для многих», уводит заслоняет левоцентристским экономистам и общественности причины и суть настоящих проблем.
Консенсус экономистов – даже благонамеренных прогрессистов – опасная вещь, напоминает Гэлбрайт. Консенсус по своей природе – враг последовательности и логики. Мои друзья сделали полшага от предыдущего неолиберального консенсуса. Но это всего лишь полшага, и не все они идут в одном направлении.
Это правда, что простые люди злы. Воспитанные на обещании демократии среднего класса, подкрепленной стабильными промышленными рабочими местами, многие оказываются вкалывающими рабами в экономике свободного заработка. Ими правят олигархи, и к ним снисходят высокопоставленные городские профессионалы, причем экономисты являются одними из самых злостных нарушителей.
Как это произошло? Возможно, было бы удобно обвинить Китай, Мексику, или Японию, или даже Южную Корею. Но история правильно начинается с раскола между рабочими и антивоенными либералами, который произошел в демократической партии США в 1970-х годах. Это подготовило почву для уничтожения президентом Рональдом Рейганом и председателем Федеральной резервной системы Полом Волкером производственных и связанных с ними профсоюзов США, за которым последовал подъем крупных финансовых и технологических корпораций в эпоху Клинтона.
Затем последовала дальнейшая милитаризация при Джордже Буше-младшем, направленная на консолидацию глобальной власти США и контроля над ресурсами, особенно нефтью. Экономика США и Европы покоилась на банках, бомбах, базах и информатике. Если вычесть прибыли и убытки, то за 40 лет в Америке едва ли было создано хоть одно новое рабочее место в обрабатывающей промышленности.
Чтобы справиться с гневом общественности, мои друзья призывают к инновациям, чтобы создавать богатство «для многих» и бороться с изменением климата, одновременно снижая концентрацию рынка и власть. Но инновации — это причина того, что рыночная власть изначально становится концентрированной. Речь всегда идет об увеличении богатства для новатора и его финансистов и о том, чтобы делать больше с меньшим количеством людей и с меньшими затратами. Именно так появились технологические олигархи — Билл Гейтс, Джефф Безос, Марк Цукерберг, Илон Маск, Питер Тиль, Ларри Эллисон. Иначе бы никто никогда о них не услышал.
Конечно, борьба с изменением климата — благородная цель. Но нельзя игнорировать неудобные реалии, стоящие на пути. Первый — парадокс Джевонса: повышение энергоэффективности позволяет использовать новые виды энергии и, таким образом, приводит к увеличению потребления энергии. Просто посмотрите, сколько электроэнергии потребляют майнинг криптовалют и модели искусственного интеллекта. Во-вторых, крупные проекты в области возобновляемой энергии требуют больших шахт, которые поглощают энергию, огромной новой инфраструктуры (то же самое) и — чтобы быть прибыльными — низких, стабильных капитальных затрат, которые несовместимы с высокими процентными ставками. Есть причина, по которой вчерашние популярные проекты теперь сокращаются или отменяются.
Третья, решающая проблема: нет никакой связи между климатическими инвестициями и благосостоянием большей части населения сегодня или даже в ближайшем будущем. Снизятся ли в результате счета за коммунальные услуги, налоги или процентные ставки? Нет, не снизятся. Появятся ли на рынке новые продукты, потому что высокие пошлины не пускают товары, уже произведенные в Китае? Тоже нет. Единственный способ распределить выгоды от инноваций среди «многих» — это социализировать весь процесс. Вам понадобится «совет инженеров», как когда-то предложил Торстейн Веблен , — как Манхэттенский проект или космическая программа.
Но для осуществления чего-либо подобного требуется государственный потенциал. Тот самый, который, как признали участники берлинского саммита, был «выхолощен» за 40 лет неолиберального пренебрежения и хищничества. Кто будет контролировать новую промышленную политику? Поскольку в сегодняшнем правительстве никого нет, тарифы и корпоративные субсидии являются инструментами под рукой, и Министерство торговли США наняло консультантов с Уолл-стрит, чтобы определить, кто должен их получить. Удачи в выполнении этой работы.
Печальная реальность заключается в том, что сегодняшние сторонники промышленной политики часто являются теми же людьми, которые впервые выдвинули эту идею более 40 лет назад, чтобы попытаться спасти демократов от рейганомики. Тогда, по крайней мере, это было правдоподобно. Однако сейчас, как и в прошлом, они, похоже, не желают противостоять банкам, военным подрядчикам или технологическим магнатам, которые сейчас управляют Западом. Они не призывают к дефинансиализации, разоружению или (как когда-то Джон Мейнард Кейнс) социализации новых инвестиций. Они стремятся восстановить государственный потенциал, оставляя на месте все силы, которые его разрушили.
Между тем, огромные новые политические силы заполняют вакуум, оставленный неолиберальной политикой в Америке и Европе. Учитывая нанесенный ущерб, может не быть способа утихомирить гнев, толкающий этих «опасных популистов» к опасной черте.
****
«Вашингтонский консенсус» – тип макроэкономической политики, рекомендованный в 1989 году МВФ и Всемирным банком для преодоления финансово-экономических кризисов. Он основан на принципах макроэкономической дисциплины, рыночной экономики и открытости внешнему миру, и включает 10 рекомендаций:
• поддержание фискальной дисциплины (минимальный дефицит бюджета);
• приоритетность здравоохранения, образования и инфраструктуры экономики среди государственных расходов. Сведение к минимуму субсидий предприятиям быть;
• снижение предельных налоговых ставок, расширение сферы налогооблагаемых субъектов;
• либерализация финансовых рынков для поддержания реальной ставки по кредитам на невысоком, но положительном уровне;
• свободный обменный курс национальной валюты;
• либерализация внешней торговли (в основном за счёт снижения ставок импортных пошлин);
• снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций;
• приватизация государственных предприятий и госсобственности;
• дерегулирование: устранение препятствий входа на рынок или выхода из него; не затрагивает иных аспектов — ограничений из соображений безопасности, охраны окружающей среды, защиты потребителей, надзора за финансовыми институтами и т.п.;
• защита прав собственности.
Comments