В прошлом году белорусский рынок аудита оказался в интересном положении. Опубликованные Минфином данные свидетельствуют о сокращении выручки и численности аудиторов. Из страны ушли почти все международные аудиторские сети. Впору задаться вопросом: нужен ли еще в республике аудит в прежнем виде.
Ряды продолжают редеть
На начало текущего года в Беларуси осталось 1182 аттестованных аудитора, что является 10-летним минимумом. Это на 42 человека меньше, чем годом ранее и на 371 меньше, чем в 2013 г. Число аудиторов-индивидуальных предпринимателей за год сократилось с 262 до 242, а аудиторских организаций – с 67 до 65. Причем за год закрылись 4 компании и открылись 2 новые. Число аудиторов, которым доверяется проверять банки, снизилось с 77 до 69, а аудиторов, имеющих сертификаты по МСФО, почти не изменилось. Их осталось 327 – на 1 меньше, чем год назад. Для сравнения, на конец 2020 г. в республике насчитывалось 89 и 332 таких специалиста.
В прошлом году было выдано 12 квалификационных аттестатов аудитора – на 1 больше, чем годом ранее, зато аннулировано вдвое меньше – «только» 54. Это кое-какой позитив, но не очень обнадеживающий для профессии. Получается, что за 4 года было аннулировано в 4,4 раза больше аттестатов, чем выдано. Вряд ли тенденция изменится в ближайшие годы, если спрос на услуги аудиторов не будет расти.
Меньше спроса и предложения
Пока предпосылок для этого роста, к сожалению, не видно. Напротив, число аудиторских проверок в прошлом году по сравнению с 2022 г. почти не изменилось, оставшись на 7% меньше, чем в 2021-м. Еще значительнее – на 12,2% – сократилось количество профессиональных услуг. В денежном выражении результаты не лучше. Общий объем выручки от оказания аудиторских услуг сократился на 4,5% в текущих ценах или на 11% в сопоставимых ценах. При этом выручка от проверок уменьшилась в сопоставимых ценах на 1,4%, а от профессиональных услуг – на 19%. Можно подсчитать, что «средний чек» аудиторской проверки составил 6,37 тыс. рублей – на 5,8% больше, чем годом ранее в текущих ценах, но на 1,4% меньше – в сопоставимых.
Сокращение спроса на профессиональные услуги повлекло заметное уменьшение их доли в структуре выручки аудиторов (с 52,5 до 47,8%) и, одновременно – рост доли доходов от проверок отчетности – с 38,8 до 43%, что стало максимальным значением за 5 лет. К сожалению, в опубликованных данных нет сведений о доле обязательного аудита годовой отчетности. Остается предположить, что если они и изменилась, то не слишком заметно. Однако количество проводивших его аудиторских организаций за год уменьшилось с 71 до 69, а аудиторов-ИП – с 254 до 238 соответственно). Еще больше: с 17 до 12 сократилось число компаний, проводивших обязательный аудит отчетности по МСФО.
Такие результаты неудивительны — ситуация в аудите является «второй производной» состояния экономики, меняющегося под воздействием к внешних и внутренних процессов. Скорее можно было ожидать еще большего падения спроса, цен, сокращения числа компаний и перераспределения рынка между оставшимися участниками. Однако, пока не видно явных признаков слияний и укрупнения аудиторских фирм, характерное для восточного соседа.
Несостоявшийся передел
Еще 2 года назад 18 белорусских аудиторских компаний являлись участницами международных аудиторских сетей. Они уверенно доминировали. Если в 2003 г. две компании BIG-4 – «Делойт и Туш» и «Эрнст и Янг» занимали более 22% белорусского рынка аудита, то в 2020-м в международные сети входили 18 компаний, на которые приходилось более половины выручки от всех видов аудиторских услуг, в т.ч. треть –на Big-4.
В 2022-2023 гг. многолетняя мечта изоляционистов от аудита сбылась: большинство сетей отказались работать в Беларуси, Однако их местные партнеры остались на рынке, сменив названия. Некоторым пришлось еще заменить зарубежных совладельцев. Например, компания EY переименовалась в B1, KPMG – в Kept Belarus, PWC – в «АйКьюТи Эшуранс», BDO – Business Assurance, Grant Thornton – «ГрандБизнес Эксперт». Только команда Deloitt прекратила в РБ аудиторскую деятельность, сохранив консалтинговое направление под вывеской "Деловые решения и технологии".
Сохранили "сетевые" позиции только "ФинЭкспертиза-Бел Аудит" (сеть FinExpertiza, РФ) и "Профаудитконсалт" (сеть Rödl & Partner, Германия). Впрочем, эти сети ни в форуме IFAC, ни в рейтинге IAB не значатся. Самый креативный ход сделала команда «РСМ Бел Аудит», которая после выхода из сети RSM International присоединилась к китайской международной сети DAXIN Global и теперь именуется "ДаксинГлобалБел" (для справки, RSM в рейтинге IAB занимает 7 место с выручкой $ 2,72 млрд, а DAXIN – 18-е с выручкой $247,8 млн).
Казалось бы, у белорусских предприятий в нынешней ситуации куда меньше оснований платить за аудит компаниям, потерявшими право на использование западных брендов. Но, судя по итогам года, клиенты пока не спешат переходить к "исконно" отечественным аудиторам. Остается признать, что клиентов больше интересует компетенция и качество, которыми обладают специалисты переименованных компаний. Впрочем, разница в ценах на услуги сугубо местных и международных аудиторов и в мирное время была не столь уж радикальной (кроме случаев откровенного демпинга). Ведь не так уж много белорусских предприятий выходило на мировой финансовый рынок, что автоматически требовало аудиторского заключения, признаваемого в мире. Да и «брендовая» составляющая в цене была куда меньше, чем стоимость обеспечения контроля качества, обучения персонала, IT-сервисов и бремени членских взносов. Если раньше белорусские подразделения получали от международных сетей серьезную методологическую и техническую поддержку, то теперь деньги на это придется выкраивать из собственных источников. Так что цены на качественный аудит должны были бы вырасти – если бы клиенты были готовы за него платить.
Пока же вынужденный ребрендинг почти не повлиял на распределение выручки. Судя по данным отчетности, опубликованной на сайте Аудиторской палаты РБ, большинство компаний, лишившихся иностранной вывески, сохранили свои позиции. По итогам прошлого года у 12 некогда сетевых компаний выручка в текущих ценах увеличилась по сравнению с 2022 г., и лишь у 5 уменьшилась. Правда, несколько поколебались позиции двух компаний, ранее работавших под брендами BIG-4. Но тут есть интересный нюанс. Снижение выручки В1 (бывшая EY) произошло за счет сокращения экспорта услуг, причем почти на ту же сумму, на которую уменьшилась совокупная выручка белорусского аудита. Получается, что общий спад вызван не только внутренними проблемами, но и довольно существенным российским фактором, хотя общий евразийский рынок аудита до сих пор не создан.
Общий рынок
Соглашение об осуществлении аудиторской деятельности в рамках ЕАЭС было подписано еще в апреле 2022 года и все страны-участницы его ратифицировали (Беларусь – 22.09.2022, Армения — 16 ноября, Кыргызстан — 15 февраля, РФ — 28.04.2023). Пока работают лишь нормы, касающиеся некоторых организационных вопросов создания единого рынка аудита, дату запуска которого на высшем уровне до сих пор не определили.
Впрочем, нет никаких гарантий, что возможность работать в любой из стран союза будет теперь выгодной аудиторам. К примеру, в РФ объем рынка в 2022 г. сократился по сравнению с предыдущим годом на 5,8% в текущих ценах (с 62 млрд ₽ до 58,4 млрд), количество аудиторских фирм за 2020-2022 гг. сократилось с 3,9 тыс. до 2,4 тысяч, а аудиторов – с 18,8 тыс. до 16,4 тыс. При этом объем доходов от аудита, приходящийся на 1 млн. руб. выручки клиентов, снизился в РФ с 258 ₽ до 230 ₽. Официальных данных по итогам 2023 года РФ еще нет, но в рейтинге RAEX у 7 из 20 крупнейших аудиторских компаний выручка снизилась на 1,1 - 17,2%. А в остальных союзных странах хватает своих аудиторов, причем там, в отличие от РФ и РБ, имеются и сетевые офисы. К примеру, в Казахстане в 2022 г. наблюдался впечатляющий рост рынка аудиторских и бухгалтерских услуг на 44,7%, но там имеется около 1,6 тыс. аудиторов и 481 аудиторская фирма, из которых 18 – члены международных аудиторских сетей. Так что, когда или если общий рынок появится, конкуренция на нем будет своеобразная.
Будущее обязательного аудита
Тем временем, в Беларуси вновь становится актуальным один из самых болезненных вопросов аудиторской деятельности – у кого должен проводиться обязательный аудит. Эта услуга обеспечивает аудиторам стабильный источник дохода, но далеко не все клиенты видят в ней пользу, а не только лишнюю статью расходов. Поэтому неудивительно, что тут имеется определенный конфликт интересов. Теперь эта тема вновь стала актуальной – отчасти в связи с предстоящим объединением аудиторских рынков стран ЕАЭС. Поэтому Минфин пытается выяснить, как скорректировать перечень лиц, подлежащих обязательному аудиту.
Сейчас в этот перечень входит, прежде всего, финансовый сектор: Нацбанк, банки, страховые компании, организации, осуществляющие гарантированное возмещение банковских вкладов физлиц (т.е. одно агентство). Вторая категория – участники фондового рынка: биржи, профучастники рынка ценных бумаг, акционерные инвестфонды и их управляющие организации, а также специальные финансовые организации (которые должны играть важную роль в операциях секьюритизации – если они все-таки будут).
Третья категория – акционерные общества, обязанные раскрывать информацию в соответствии с законодательством о ценных бумагах (ОАО) и эмитенты облигаций, четвертая – резиденты ПВТ.
Пятая, самая сложная – юридические лица, не являющиеся ни публичными компаниями, ни финансовыми организациями. Для них аудит считается обязательным, если объем выручки за предыдущий отчетный год превышает 500 000 базовых величин.
Много это или мало? С момента принятия закона до 1.01.2023 г. этот критерий по номиналу в рублях вырос в 4 раза (с 5 млн. рублей до 20 млн.), в долларовом эквиваленте – всего на 10% (с $5,68 млн до 6,29 млн.). Между тем с 2013 по 2023 год выручка организаций РБ (кроме банков и МСП) выросла в 3 раза: с 127,04 млрд рублей (с учетом деноминации) до 388,1 млрд. В долларовом эквиваленте за эти 10 лет выручка сократилась на 9,6% (с $143,1 млрд до 129,3 млрд.), а ВВП страны – на 4,6% (с 75,5 млрд до $72 млрд). На этом фоне аудиторам грех жаловаться – их выручка в СКВ за 10 лет выросла на 26,8%, но за последний год она снизилась на 16,5%. Дальнейшая динамика зависит от ситуации в экономике.
За что платят клиенты
«Продуктом» аудита является мнение аудиторов о достоверности бухгалтерской и (или) финансовой отчетности. Эта достоверность определена как степень точности данных этой отчетности, которая позволяет пользователям на основании таких данных делать достоверные выводы финансовых результатах деятельности, о финансовом положении и его изменении, в том числе о движении денежных средств, аудируемых лиц и принимать обоснованные экономические решения, базирующиеся на этих выводах (абз. 7 ст. 2 Закона об аудиторской деятельности).
В свою очередь, пользователями отчетности считаются собственники имущества (учредители, участники) организации, инвесторы, кредиторы, государственные органы, иные лица, заинтересованные в содержащейся в отчетности организации информации (абз. 17 ст. 1 Закона о бухучете).
Ценность аудиторских услуг определяется наличием у пользователей заинтересованности в достоверной отчетности. К сожалению, зачастую государство демонстрирует не только отсутствие такого интереса, но прямо поощряет искажение бухгалтерской отчетности – позволяет годами не начислять амортизацию и не проводить переоценку основных средств, не списывать своевременно курсовые разницы. Поэтому отчетность предприятий, которые на вполне законном основании манипулируют своими финансовыми результатами, заведомо не является достоверной. Но если она соответствует законодательству, у аудиторов нет оснований для замечаний.
В недавнем прошлом считалось хрестоматийной истиной, что независимый аудит является непременным условием привлечения инвестиций, выхода на мировые рынки капитала и развития корпоративной культуры. Теперь все это не актуально – по независящим от аудиторов причинам.
Когда-то в Беларуси считалось целесообразным расширение круга общественно значимых организаций за счет государственных организаций и хозяйственных обществ, в уставных фондах которых более 50% акций (долей) принадлежит государству (госпрограмма "Управление государственными финансами и регулирование финансового рынка" на 2020 - 2025 годы, утв. постановлением Совмина от 12.03.2020 № 143). Это серьезно увеличило бы число клиентов. Но экономическая и геополитическая ситуация кардинально изменились.
На начало 2020 г. в Беларуси государству принадлежало около 90% общего количества акций акционерных обществ, или 74,5% в совокупном акционерном капитале белорусских предприятий. При этом в 1300 АО доля государства в уставном фонде составляла более 75%, а в 383 – менее 50% (327 открытых и 56 закрытых АО). Более свежих данных по АО нет.
В то же время, по данным Белстата с 2020 по 2023 г. в республике количество госпредприятий уменьшилось с 1602 до 1 423, а юрлиц с государственным участием – с 1567 до 1 383, в т.ч. с 300 до 241 с долей государства менее 50%, и с 1267 до 1142 – с долей свыше 50%. Некоторые из них и так подлежат обязательному аудиту как ОАО или в связи с наличием выручки свыше установленного лимита. Между тем, число ОАО в стране за 5 лет снизилось с 2386 в до 1999. О количестве резидентов ПВТ в последнее время вообще нет открытых данных, но вряд ли оно существенно растет.
Главным стимулом для развития аудита обычно служит активность фондового рынка. Но в РБ этот фактор практически не работает. Объем эмиссии акций в РБ составляет 48,19 млрд рублей (в т.ч. ОАО – 44,1 млрд), облигаций – 29,3 млрд, а объем сделок с ними в прошлом году составил 477,8 млн рублей (ОАО – 435,9 млн) и 10,36 млрд. соответственно. Отношение общего объема сделок с акциями год к объему эмиссии на конец года сократилось с 2,3% за 2019 г. до 0,99% за 2023-й, а к объему ВВП – с 1% до 0,22%. К тому же отношение объема акций к ВВП в прошлом году составило всего 22,3% – в 1,5 раза меньше, чем в 2011 году. В то же время общая задолженность секторов экономики по кредитам в республике на 1 января тг. составила 73 млрд рублей, а сумма выданных за год кредитов превысила 144,6 млрд.
Таким образом, операции с ценными бумагами, надежность которых в теории должна подтверждаться аудитом, составляют всего 7,5% от объема выданных в экономике кредитов. Такой тормоз более всего не позволяет аудиту развиваться. Эта проблема никак не компенсируется, скажем, аудитом целевого использования средств, привлекаемых застройщиками для долевого строительства, по указу № 473, или проверками ликвидируемых компаний.
Тем не менее, в ряде случаев наличие аудиторского заключения по-прежнему необходимо. Например, в ОАО, подлежащих обязательному аудиту, утвердить годовой отчет и начислить дивиденды можно лишь при наличии аудиторского заключения. А организации, имеющие ведомственную подчиненность или долю государства в уставных фондах, должны представлять в соответствующие госорганы аудиторское заключение по результатам обязательного аудита. Было бы интересно узнать, как чиновники используют сведения из этих заключений при принятии решений, скажем о предоставлении налоговых льгот, выделении ресурсов и т.п.? Заглядывает ли в эти заключения вообще кто-нибудь в министерствах, концернах и исполкомах? Изучают ли этот документ граждане, собирающиеся прикупить облигации белорусских эмитентов? Впрочем, читая аудиторские заключения, нужно поднапрячься, чтобы догадаться, какие проблемы скрываются за обтекаемыми формулировками и уклончивыми оговорками.
Поэтому неудивительно, что доходы аудиторов слабо коррелируют с показателями и реалиями экономики – от ВВП и ПИИ на чистой основе до выручки отдельных предприятий. Ранее, в относительно благополучные годы наблюдался некоторый опережающий рост. Но когда иллюзии о возможности рыночных процессов окончательно завяли, проблемы спроса на аудит обрели весьма явные черты. Например, выручка от аудиторских услуг на 1 млн. рублей выручки белорусских предприятий в прошлом году сократилась на 15%, а по сравнению с 2019 г. – на 27,7%.
Снижение объемов аудита связано, в первую очередь, с состоянием экономики. Другой фактор – западные санкции и встречные контрмеры, изоляция белорусских компаний от западных финансовых рынков и переориентация на РФ, Китай, Иран и прочие «дружественные» страны Азии и Африки. Все это стимулирует у бизнеса желание сэкономить на консалтинговых и аудиторских услугах, которые и так зачастую стоят первыми кандидатурами на cost-cutting.
Третий фактор, связанный с первым – внесение поправок в закон 57-З, позволяющих не составлять консолидированную отчетность по МСФО. Последствия этого решения аудит в большей степени ощутит в ближайшие 2 года. Вероятно, тогда же, а может и раньше, всерьез встанет вопрос о дальнейшей судьбе в республике международных стандартов бухучета, отчетности и аудита, внедрение которых планировалось и продвигалось во времена, когда интеграция на мировые рынки капитала и привлечение западных инвестиций считалось приоритетом экономического развития.
Главная же причина – отсутствие потребности в объективной и достоверной информации о финансовом состоянии контролируемых государством предприятий у их руководителей и госорганов. На самом деле эта информация не играет существенной роли при принятии управленческих решений, особенно на высшем уровне. Выбор стратегий, даже антикризисных, подчинен идеологическим установкам в гораздо большей степени, чем экономическим реалиям. А спрос на инициативный аудит, а также аудиты по спецзаданиям всегда был лишь у ограниченного числа частных фирм и их владельцев. Ранее транснациональные компании обращались за аудитом к международным аудиторским сетям, способным осуществить проверку всей корпоративной структуры как в РБ, так и за рубежом. Кроме того, сетевые компании были партнерами работавших в РБ международных финансовых институтов. Теперь подобный спрос сократился до микроскопического уровня. Сменившие инвесторов из «недружественных» стран российские и азиатские партнеры гораздо меньше заинтересованы в представлении отчетности, достоверность которой заверена аудитом.
Кто может сегодня уверенно заявить, что аудиторское заключение повысит шансы получить банковских кредит и смягчить требования к его обеспечению, поможет получить доступ к крупным тендерам, привлечь инвестиции или укрепит деловую репутацию в глазах партнеров и инвесторов? Для получения бюджетного финансирования и участия в госпрограммах аудит никакой роли не играет. Можно надеяться, что аудит выявит кое-какие ошибки в учете, что позволит несколько снизить налоговые риски – если повезет. Однако нынешние возможности камерального контроля дают налоговикам огромную фору в выявлении нарушений у субъектов хозяйствования, а от п. 4 ст. 33 НК никому зарекаться не приходится. С другой стороны, для увеличения спроса на налоговый аудит есть объективные предпосылки — значительное усиление налогового контроля в последние годы и перспектива увеличения налоговой нагрузки в дальнейшем...
Comments