Вчера Венесуэла вступила в очередной этап развала своей несчастной экономики. Национальная валюта отбрасывает 5 нулей и сменит название на «суверенный боливар». Он будет обеспечиваться выпущенной полгода назад первой в мире государственной криптовалютой «Эль петро», которая, в свою очередь, обеспечивается запасами нефти. По крайне мере, так уверяет президент страны Николас Мадуро.
Казалось бы, поскольку Венесуэла обладает самыми большими в мире разведанными запасами нефти, местная валюта и экономика должны быть едва ли не самыми прочными в мире. Однако на самом деле все происходит наоборот. ВВП страны а время правления Мадуро сократился более чем на четверть, причем в прошлом году – на 14%. В текущем году, по оценке S&Pможно ожидать спада еще на 18%. По совокупности Венесуэла 4 года подряд удерживает незавидный титул «самой «несчастной» экономики в мире в рейтинге Bloomberg – по совокупности уровня инфляции и безработицы.
Предыдущая деноминация в соотношении 1000 к 1 проводилась в Венесуэле с 1 января 2008 г. под лозунгом Una economía fuerte, un bolívar fuerte, un país fuerte (сильная экономика, сильный боливар, сильная страна). При этом устанавливался курс 2,15 боливаров за 1 доллар США. Но в последующие годы «сильный боливар» регулярно терял в весе, причем временами весьма быстро даже по официальному курсу. А курс черного рынка был выше официального в 20-25 раз.
Чтобы спасти тонущую экономику венесуэльские власти в феврале запустили в продажу государственную криптовалюту El Petro. Президент Николас Мадуро объявил, что это позволит преодолеть «финансовую блокаду» со стороны США и. «станет полным успехом для благосостояния Венесуэлы».ю Было объявлено, что запланированная эмиссия в 100 млн. монет обеспечивается запасами природных ресурсов страны, а стоимость за единицу приравнена к стоимости 1 барреля нефти. Венесуэльское агентство новостей (AVN) утверждало, что заявки на покупку «петро» были поданы из 127 стран, а в ходе предварительной продажи удалось собрать более $3,3 млрд.
Впрочем, никаких признаков вливания этих денег в экономику страны не наблюдается. Некоторые специалисты даже сомневаются, что «петро» вообще можно считать криптовалютой. Хотя ее выпуск основан на блокчейне, никакой децентрализации, являющейся характерным признаком криптовалюты, нет. Напротив, эмитент – правительство Венесуэлы – полностью контролирует выпуск и обращение токенов, которые больше похожи на облигации, но без каких-либо гарантий дохода в будущем. При этим надежность такого эмитента, как Венесуэла весьма сомнительна. Состояние экономики катастрофическое, коррупция, преступность и гиперинфляция достигли невиданных масштабов, вероятность дефолта по имеющимся обязательствам чрезвычайно высок. Только китайским банкам Каракас должен более $;60 млрд. Есть еще облигации правительства и PDVSA на общую сумму около $60-70 млрд. Точная сумма внешнего долга неизвестна. По оценке МВФ для восстановления экономики Венесуэлы и реструктуризации долга потребуется помощь на $30 млрд. в течение нескольких лет.
Не менее сомнительна надежность обеспечения «петро» природными ресурсами. Нефтедобыча в стране за 10 лет упала почти вдвое – до 30-летнего минимума – и продолжает сокращаться. С западными корпорациями поссорился еще покойный Чавес, национализировав их активы. Теперь государственная нефтяная компания PDVSA не в силах исправить положение, а совместные предприятия с участием иностранного капитала не в состоянии ей помочь. Напомним, среди последних числится и венесуэльско-белорусское СП «Петролера БелоВенесолана», положение которого выглядит весьма зыбким.
Нефтедобыча в Венесуэле (млн. барр/сутки)
www.opec.org
Поскольку с МВФ венесуэльские власти рассорились еще в 2007 г., свои проблемы им приходится решать самостоятельно. Теперь, по словам Мадуро, один «петро» будет стоить $60 или 3,6 тыс. новых суверенных боливаров, что равняется 360 млн. неденоминированных боливаров. То есть, получается курс 6 боливаров за $1. Центробанк Венесуэлы будет ежедневно публиковать официальные цифры привязки суверенного боливара к «петро». Смысл привязки боливара к криптовалюте, которая сама привязана к ценам на нефть венесуэльские власти не объясняют.
По сути, одновременно с деноминацией, произошла девальвация боливара почти на 96%. Официальный курс приблизился к курсу черного рынка, где за доллар 19 августа давали около 6,67 млн. «старых» боливаров.
После деноминации минимальная зарплата в Венесуэле по решению президента составит 0,5 «петро» или 1,8 тыс. новых боливаров. Это сразу в 60 раз больше, чем прежняя венесуэльская «минималка», составлявшая всего 3 млн. старых боливаров или 30 новых. Таким образом, «минималка» вырастет с $0,5 до $30. Правда, сейчас месячная зарплата венесуэльцев в среднем составляет 5,5 млн. «старыми», тогда как чашка кофе – около 2 млн., килограмм курятины – 6,1 млн., говядины – 9,5 – 11 млн., риса или макарон – 2,5 млн., рулон туалетной бумаги – 2,6 млн., кусок мыла – 3,5 млн.
Антикризисные меры венесуэльских властей включают также повышение с 20 августа НДС на предметы роскоши с 12 до 16% и отмену этого налога на ряд товаров массового потребления и первой необходимости, в т.ч. на продовольствие и лекарства. Одновременно планируется пересмотреть розничные субсидии на бензин (который пока в Венесуэле является самым дешевым в мире в долларовом эквиваленте – около $0,01). Эти субсидии, поддерживающие цены на бензин неизменными более 20 лет, обходятся венесуэльскому бюджету в $10–18 млрд в год. Теперь вводятся рыночные цены на бензин, что должно помочь остановить массовую контрабанду топлива в соседние страны. Льготы на бензин и некоторые продукты питания будут доступны только владельцам новых электронных удостоверений личности – «национальная карта». Кроме того, получать дотации на бензин смогут только те, кто ранее зарегистрировал автомобиль в ходе переписи автотранспорта.
Действия правительства Мадуро, по мнению многих экспертов, вряд ли помогут стремительно разваливающейся, экономике «чавистского социализма». Поскольку власти жестко регулируют цены на целый ряд товаров, местные предприятия не смогут повысить цены, чтобы компенсировать затраты, связанные с увеличением зарплат. Впрочем, это затруднительно и без госрегулирования: слишком низко упала покупательная способность населения. Однако монетарное стимулирование и рост зарплат бюджетников способны еще больше подстегнуть гиперинфляцию, которая в текущем году и так уверенно движется к 1 млн. процентов.