Перспектива закрепления в новом декрете о ПВТ нормы о включении в трудовые контракты "условия о неконкуренции" кажется некоторым весьма прогрессивным шагом. Но с тем же успехом его можно рассматривать как инструмент интеллектуального рабства, ограничивающий базовые права трудящихся.
В основе соглашения о неконкуренции лежит принцип лояльности работника к работодателю. Его главная часть – неразглашение коммерческой тайны, секретов производства и иных факторов, играющих важную роль в бизнесе. В этом особенно заинтересованы компании, не желающие, чтобы их бывшие сотрудники, уйдя в конкурирующую фирму, использовали накопленные у предыдущего нанимателя знания, технологии, опыт, связи, переманивали клиентов и т.п. В известной степени такие действия способны нанести ущерб бывшему работодателю. Предполагается , что «условие о неконкуренции» может предотвратить подобные потери, особенно если предусмотреть соответствующие меры ответственности.
Инициаторы введения в отечественном праве «условия «non-competes» ссылаются за зарубежный опыт и англосаконское право. Действительно, институт соглашений о неконкуренции фигурирует в английском праве еще в XVIII веке и в дальнейшем получил широкое распространение в ряде европейских стран.
Если покопаться в истории, то оказывается, что условие о неконкуренции восходит к манориальному праву времен раннего средневековья. Например, в каком-нибудь 10 – 12 веке сеньор барон, дозволяя своему виллану покинуть имение, мог, например, запретить ему 5 лет пользоваться умениями пахать колесным плугом или ковать булатные вилки, коим смерд был обучен ранее иждивением своего бывшего сеньора. А ежели ушедший нарушал запрет в назаначенный срок, его ждала кара - порка кнутом или, скажем, выставление у позорного столба на всеобщее поругание.
Можно найти примеры и поближе. Помнится, еще 520 лет назад в Московском государстве крестьяне свободно могли оставить землю, на которой они проживали ранее, и перейти к другому землевладельцу, уплатив прежнему хозяину пожилое – долги и пошлину за пользование двором и земельным наделом. «Старожильцы», прожившие у барина 4 года и более должны были при переходе уплатить "все пожилое", те, кто прожил меньше – только часть, пропорционально прожитым годам. Потом «неконкурентное условие» усовершенствовали в правление Ивана III: в «Судебнике» 1497 г. крестьянам запрещалось покидать своих господ в течение года. «Уволиться» можно было только по завершении полевых работ: в течение недели до Юрьева дня (9 декабря или по старому стилю – 26 ноября). Но в 1581 г. царь Фёдор Иоаннович по настоянию своего шурина Бориса Годунова запретил переход крестьян от одного владельца к другому и в Юрьев день. Любой переход рассматривался как бегство, а беглый подлежал возврату со всей семьей и имуществом. Позднее, в 1597 году «неконкурентное условие» дополнилось указом об «урочных летах», которым был установлен 5-летний срок сыска беглых крестьян. Если же в течение «урочных лет» помещик не сумел найти своего крестьянина и не подал челобитную о его розыске, он терял на него право и беглый закреплялся за новым владельцем.
Впрочем, потомки тоже не лыком шиты и выборочно берегут славные традиции седой старины. Так, в современной Беларуси в приснопамятном декрете от 07.12.2012 № 9 «О дополнительных мерах по развитию деревообрабатывающей промышленности» предусматривались запрет на расторжение контрактов, компенсация за это ущемление прав работника и возврат этой компенсации, если работника все-таки отпустили. Особой пользы предприятиям отрасли декрет не принес. Общественность заклеймила его крепостническим, МОТ выразила негодование и в прошлом году документ был отменен.
Если «физическое» закрепощение в современном мире осуждается, то попытки «интеллектуальных» ограничений столь негативной реакции почему-то не вызывают. Правда, на западе условия «non-competes» регулируются своеобразно: прецедентное право их допускает, а гражданское законодательство – ограничивает (в частности, требованием справедливой компенсации).
На постсоветском пространстве чаще озабочено обязанностями, чем правами. Например, термин «условие о неконкуренции» и механизм его применения закреплены в Трудовом кодексе Казахстана (п.9 ст. 1 и ст. 29), а в соответствии с подпунктом 5) п. 8 ст. 123 ТК РК материальная ответственность в полном размере ущерба, причиненного работодателю, возлагается на работника в случаях нарушения условия о неконкуренции, которое повлекло причинение ущерба для работодателя.
Чем больше осознается ценность разнообразной информации, тем чаще кому-то хочется монетизировать и монополизировать ее распространение. Обычные кандалы здесь не годятся. Так что приходится искать более утонченные способы. И, разумеется, моральные и юридические оправдания для них.